Я не помню какого-то определенного момента, послужившего триггером. Это было много незначительных, на первый взгляд, моментов, которые раздражали. Видимо, они накапливались, пока не пришло понимание: нет причин ходить к гинекологам-мужчинам. Это нормальная реакция, что я не хочу их видеть, потому что они – последовательно – не видели меня в упор. И не хотели со мной считаться.

Один случай из тех, что сыграли роль, был у врача-репродуктолога. Я спросила, не приведут ли гормоны, которые он мне прописал, к появлению лишнего веса. Он ответил, что мне не о чем беспокоиться: «Ты останешься красивой и сексуальной». Был врач, который, глядя на меня мертвыми глазами, сказал мне с полным безразличием, что в этом месяце я пропустила овуляцию и нет шансов на беременность. А когда я заплакала, он попросил меня покинуть его кабинет. Был врач-акушер, которому не понравился мой тон во время родов, которым я спросила, когда придет анестезиолог. И еще один акушер, которого я слышала через стену, он орал на пациентку, чтобы та перестала кричать от боли. Судя по звукам, она потеряла сознание.

Сегодня я хожу на прием только к врачам-женщинам, включая хирурга-маммолога, и у меня немного спокойней на душе при мысли о приближающихся ежегодных обследованиях. Я не считаю себя жертвой, получившей травму от мужчин-гинекологов. Но недавний дискурс и ужасающие разоблачения в СМИ ясно показали, что существует широкий спектр недовольства женщин по поводу поведения мужчин-врачей. Многие женщин по всей стране испытали это на себе. Я ни в коем случае не хочу сказать, что все гинекологи – насильники, агрессоры и сексуально домогаются, Боже упаси. Но многие из них ведут себя грубо, черство, бессердечно. В течение многих лет женщины говорили себе, что это нормально, просто нужно привыкнуть, в этом суть приема у гинеколога. Но все это время ответ был прямо перед нашим носом: просто нужно ходить к врачам-женщинам.

Как гендер связан с качеством медицинской помощи? Это же вопрос только знаний, опыта и навыков.

Нет, это не так. Когда мы сидим в этом кресле, мы попадаем в одну из самых уязвимых и чувствительных ситуаций в жизни. Это вовсе не означает, что каждый мужчина причинит нам вред. Но женщина с большей вероятностью поймет всю эту уязвимость и деликатность. Она поймет твою боль и все, что с ней связано.

В 2018 году фонд «Керен бриа» по продвижению прав женщин в системе здравоохранения провел опрос, в котором приняли участие 6500 женщин, в ходе которого им задавали вопросы о гинекологических процедурах. Результаты опроса легли в основу этического кодекса, опубликованного Израильской гинекологической ассоциацией. Но мне кажется, что предстоит пройти еще долгий путь, чтобы полностью его доработать. «Слишком часто женщины чувствуют сексуальную объективацию во время гинекологических процедур. Гинеколог-мужчина осматривает ее тело, изучает медицинскую карту, полностью игнорируя все сопутствующие эмоциональные переживания», – говорит Мейталь Бенашек, вице-президент фонда «Керен бриа». «Надо помнить, что женщина показывает свои интимные органы чужому мужчине, для очень многих женщин это неприятные ощущения, это стеснение и стыд в лучшем случае. В худшем, особенно если жертва подвергалась сексуальной агрессии или домогательствам, это может быть для нее сильным нервным потрясением. Сегодня все больше и больше женщин не желают принимать такой порядок вещей, как приговор судьбы. Они требуют уважительной медицины, которая лечит во всех отношениях», – говорит она.

У меня есть подруги, которые думают, что сам выбор гинекологии мужчиной как медицинской специализации уже указывает на что-то извращенное в его натуре. Не знаю, что я об этом думаю. Мне можно не искать ответа на столь сложный вопрос – почему мужчина решил стать гинекологом? Зачем, когда я могу просто выбрать для себя врача-женщину.

«Но это дискриминация. Вы нарушаете равноправие и свободу занятости врачей-мужчин».

В таком случае, это антидискриминация. Достаточно того, что среди старших врачей явное большинство составляют мужчины. Нужно понять, насколько сложен этот путь для женщины, он связан со сложным выбором и постоянным балансом между семьей и карьерой. Решение отдать предпочтение врачам-женщинам – это еще один маленький шаг к равенству. Попутно я могу наслаждаться и обратной логикой, основанной на существующей дискриминации – если женщина, конкурируя с мужчинами-гинекологами, сделала карьеру и ведет свою практику, то она, вероятней всего, очень классный и успешный специалист.

Сегодня встретить женщин-гинекологов намного проще, чем когда-либо в прошлом. По данным минздрава от 2020 года 46 процентов гинекологов в Израиле составляют женщины. Недавно выяснилось, что больничные кассы даже переманивают их друг у друга, предлагая высокие зарплаты. Очень хорошо. И все же, не стоит терять сон, беспокоясь о средствах к существованию для мужчин-гинекологов. У них было достаточно лет, чтобы накопить солидный пиаровый капитал, открыть свои клиники и рекомендовать всем друг друга. Они далеко не в плохом положении. Если им будет действительно очень плохо – двери раскрыты, нужно подойти к решению проблем системно, в корне пересмотрев свое поведение.

Что нужно сделать миру гинекологии, чтобы женщины были довольны?

Нужна скромность. Нужно понимание того, что этому миру нужно срочно и коренным образом изменить ситуацию. Создать атмосферу, в которой определенное поведение станет просто невозможным. Почему после потока обвинений со стороны женщин мы не слышали ни об открытом письме гинекологов, ни о демонстрациях гинекологов, ни о чрезвычайной конференции для выработки кодекса поведения? Почему они все отсиживаются дома? Когда врачи боролись за повышение зарплаты – мы видели, что они очень хорошо умеют быть активными.

Я хотела бы услышать больше врачей, таких, как доктор Гай Туина, директор центра женского здоровья «Клалит» в Беэр-Шеве, который написал на своей страничке в «Фейсбуке»: «Что запомнится из всех этих шокирующих историй – это молчание наших зонтичных организаций. Потому что отреагировали мы – одиночки, отдельные врачи, по своей собственной инициативе. Мы приложили все усилия, делая это от всего сердца, чтобы выразить свою солидарность с женщинами, чтобы осудить и изгнать из нашей профессии подонков, которые не только должны получить уголовные наказания за свои деяния. Они должны подвергнуться всеобщему порицанию на морально-этическом уровне».

«Но в конечном итоге мы так и остались одиночками, – продолжает он. – А наши зонтичные организации, включающие в себя компании и ассоциации, при наличии полномочий министерства здравоохранения, не выступили с четкой и категоричной позицией. С требованиями не только расследовать и судить всех этих любителей поглаживаний или сальных шуточек, неуместных замечаний и похотливых взглядов и черт знает какой еще мерзости. Их также нужно привлечь к дисциплинарному суду, иначе будет подорвано доверие ко всей нашей профессии».

«А где-то сидит молодая девушка с болями в животе, которая не будет обращаться за медицинской помощью из-за страха перед врачом-мужчиной. И мы, возможно, пропустим случай внематочной беременности, которая может быть смертельно опасна для нее. Или другая женщина, которой около пятидесяти лет, не пойдет к врачу с внезапным, ничем не объяснимым кровотечением. Она будет бояться врача-мужчину, и мы пропустим онкологию», – продолжает он.

«Каждый должен встать и сказать: у нас этот номер не пройдет! Этих преступников следует показательно наказать, чтобы другим не повадно было! Эти сорняки, которые завелись среди нас, скомпрометировали одну из самых прекрасных профессий в мире – специализацию на помощи матери и ребенку», – отмечает он.

Мейталь Бенашек считает проблему системной: «Мы не слышали внятного призыва со стороны министра здравоохранения искоренить такие явления. В моем воображении министр здравоохранения должен был созвать пресс-конференцию и заявить, что такие явления разрушают всю систему здравоохранения, что он создаст для женщин безопасное пространство, что у нас будет нулевая терпимость к врачам, которые используют свое положение для харрасмента. На телевидении и в интернете должны появиться информационные ролики, которые бы давали подробные объяснение, что должно происходить – и чего не должно происходить в гинекологических кабинетах. Нам еще многое предстоит сделать, мы надеемся, что такие шаги действительно скоро появятся».

Значит ли это, что женщина, которая по своей воле идет к гинекологу-мужчине, сама несет ответственность за все, что с ней там произойдет? Это обвинение жертвы. Конечно же, нет. Каждая женщина имеет право выбрать лечение, которое ей подходит, и ни один врач не должен причинить ей вред или доставлять ей дискомфорт. Есть внимательные и доброжелательные мужчины-гинекологи, и есть черствые и надменные женщины-гинекологи. Но таким, как я, надоело ходить с этим комком в горле перед каждой проверкой. Помните, это может быть и по-другому.

Студентки, которые учатся на медицинском! Пожалуйста, выбирайте гинекологию своей специализацией. Вы очень нужны там.

Хадас Башан, «ХаАрец» Ц.З. Фото: Depositphotos.com˜

detaly.co.il